Поиск по творчеству и критике
Cлово "1931"
Входимость: 2. Размер: 13кб.
Входимость: 2. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 41кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 83кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 13кб.
Часть текста: редакции. Например, «Русское богатство» с января 1906 года выходило под названием «Современные записки». А газета «Свободный народ» стала называться «Народная свобода». — Последуем и мы их примеру, — сказал Кранихфельд, — и назовем наш «Мир божий» — «Божий мир». — А я прочитал в «Новом времени», — вмешался владелец типографии Монтвид, — что газета «Свободный народ» будет называться «Народный свобод». — Тогда «Мир божий» можно назвать «Мир жобий» или «Жир мобий», — сказал, улыбаясь, Александр Иванович. Все захохотали. Богданович постучал чайной ложкой по стакану и сказал: — Товарищи, это совсем не смешно. Положение тяжелое. — В таком случае можно «Рим жобий», — продолжал комбинировать Куприн. — Александр Иванович, ты бы был серьезнее, — остановил его Батюшков. Все переглянулись: Федор Дмитриевич впервые при всех обратился к Куприну на «ты». Когда решили остановиться на «Современном мире», Богданович предложил: — В первом номере необходимо написать, что мы удовлетворяем подписчиков «Мира божьего». — И обязательно нужно написать — «вошодши в соглашение с „Современным миром“», — сказал Монтвид. — Если это писать, тогда «вошодца», — предложил Куприн. Все, кроме Ангела Ивановича, не могли удержаться от смеха. — Очень странно, что Александр Иванович наше серьезное и тяжелое положение превращает в балаган, — произнес серьезно Богданович. Готовился первый номер «Современного мира». Подписка на журнал резко упала. В редакцию зашел Монтвид....
Входимость: 2. Размер: 4кб.
Часть текста: жест, музыка, живопись и вкус. Преимущественные же области парадокса — печать и эстрада. Спокойная, сытая Англия всегда высоко ценила юмор и раньше была богата им. Но кто может сказать, куда в последние десятилетия уходит, исчезает, испаряется этот истинный дар Божий? Его теперь почти и нету на свете. Его заменил грубый бесцеремонный парадокс, которому, по правде сказать, осталось ныне настоящее место только в клоунских репризах. Расцвет парадокса пришелся ко временам Оскара Уайльда, и надо сказав что этот великолепный артист слова умел придавать ему изящество и красоту, улыбку и свежесть новизны. Уайльд был выше Шоу на высоту Монблана. Теперь Бернарду Шоу семьдесят пять лет. В такие годы люди стоят уже на крутом спуске в долину Иосафатову. Какое тут творчество? Когда стало изменять ему творчество драматурга, Шоу заметил это. Да и как было не заметить, когда имеются театральный зал и многоголосая пресса? Он перестал писать пьесы. Однако он все же не замечал, что резвый талант парадоксалиста изменил ему гораздо раньше. Тут не было критерия. Его отупевшим остротам смеялись по прошлому, уже оплаченному счету. В последние годы он падал с ускорением. Репутация остроумца помутила его ум. Он гримасничал лицом, одеждой, и даже обнаженным жалким старческим телом. Заметно...
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: кроме обычного основного навара из всякой съедобной рыбы, еще: лангусты, омары, устрицы, мули (мидии по-одесски), крабы, речные раки, морские ежи, морские звезды, морские коньки, конечности и глаза осьминогого спрута, моллюски, называемые кловисс, виолет и иначе, томаты, лимонные корки, кайенский свирепейший перец, всевозможные пряные травы и прочие возбудительные приправы, очень много шафрана, лука и наконец пропасть крепкого провансальского чеснока, добрым ароматом которого пропитаны все старинные узенькие улицы древних южных городов. Чем пышнее и торжественней буйабез, тем больше в нем составных частей и тем огненнее воздействие на рот, горло, пищепровод и желудок. Конечно, рецепт этой дьявольской ухи может быть чрезвычайно разнообразным, но главная часть ее, без которой блюдо совершенно немыслимо, это – неважная на вид, белесая маленькая рыбка, называющаяся для русского уха очень странно – "раскасс". Этот "раскасс" необычайно костист: куда нашим ершу, окуню и лещу. Все его тело кажется унизанным и насквозь пронизанным мелкими многогранными кубиками, снабженными чертовским множеством острых и тонких шипов. Есть "раскасс"...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: X., вторую г-жой Z. Захваченная... диким вихрем гражданской войны, г-жа X. только к концу 1919 года смогла через Ревель, а потом через Гельсингфорс попасть в Париж, где во Французском банке и в "Лионском кредите" лежали у нее ценные бумаги, вложенные туда при самом начале большой мировой войны. Теперь неизвестно, кто внушил ей несчастную мысль перебраться из Парижа в Германию, в Берлин. Тогда многие уверяли о том, что немцы-де теперь глубоко поняли, какую ужасную ошибку сделали они, ввязавшись в войну с Россией, разорив эту страну, столь богатую хлебом, сырьем, лесом и недряными сокровищами... "Ныне немцы глядят на русских с раскаянием и по-братски их жалеют, всеми силами стараясь облегчить и улучшить их жизнь". И на самом деле, г-же X. сначала даже понравилось в Берлине. Немцы и вправду были тогда предупредительны. Франк стоял очень высоко; можно было позволить себе и кое-какое баловство. В эту-то пору г-жа X. и загляделась, в довольно-таки грязноватой лавочке старых и случайных вещей, на колье из горного хрусталя. Был яркий солнечный день. Уловив ее взгляд, старый бородатый купец-еврей ловким движением поднял ожерелье против солнца. Оно весело и радужно засверкало всеми цветами. – Настоящее богемское, – сказал купец, – из коллекции короля Венцеслава. Госпожа X. купила. Конечно, немного сначала поторговалась. Но цена в сто франков показалась ей недорогой: уж очень чисты и прозрачны были чудесно отшлифованные стразы, игравшие, переливавшиеся и дрожавшие семью роскошными огнями на розовом декольте красивой женщины. Но дела берлинские постепенно переставали веселить, пока не стали совсем катастрофическими. Появились в обращении государственные кредитные...
Входимость: 1. Размер: 41кб.
Часть текста: Но Александр Иванович продолжал посылать Репину свои книги и статьи в газетах. С 1924 года переписка возобновилась. Привожу ее здесь почти полностью. А. И. Куприн - И. Е. Репину «6 августа 1924 г. Париж Дорогой, прекрасный, милый, светлый Илья Ефимович, П. А. Нилус вычитал мне из Вашего письма тот кусочек, где обо мне. К великой моей радости, я узнал из этих слов, что Вы не окончательно забыли Вашего преданного друга и любящего почитателя - скромного скрибу Куприна. Крепко обнимаю Вас за это, протягивая длани от пыльного, горячего, ныне опустевшего, но все еще грохочущего Парижа до тихой и нежной зелени „пенатских“ берез. Во Франции тоже есть, как диковинка, пять - шесть экземпляров берез, но - увы! - они не пахнут, даже если растереть их зазубренный листик в пальцах и поднести к носу. Эмигрантская жизнь вконец изжевала меня, а отдаленность от Родины приплюснула мой дух к земле. Вы же живете бок о бок с Ней, Ненаглядной, и Ваш привет повеял на меня родным теплом. Нет, не вод мне в Европах!» Куприн в этом письме напоминает о своей давней просьбе. «Что касается „картинки“, то я давно уже примирился с положением: „обещанного три года ждут“. Правда, у меня давно уже и место для нее уготовано в моей рабочей комнате… Да и зачем „картинка“? Так бы что-нибудь: одна карандашная линия и под ней магические две буквы И. и Р.». Репин послал Куприну в подарок свой рисунок «Леший». Посланный через А. Ф. Зеелера, знакомого коллекционера, рисунок застрял в дороге. Не зная об этом, Куприн пишет: (Париж. 1924 г.)...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: современников, по близоруким отзывам невежественных критиков, по пристрастным и часто глупым рассказам друзей, по успехам и неуспехам у крикливой толпы. Все это — прибрежный мусор и грязная пена. Судья великому человеку — только время, безупречное в своих приговорах. Более чем половину столетия Репин был славой России и гордостью живописного искусства. Еще до сих пор мы, в изгнании и в рассеянии сущие, говоря о нашем не- забвенном прекрасном доме, упоминаем со вздохом и во множественных числах: «Да. У нас были Пушкины, Толстые, Репины, Глинки, Чайковские. Какое богатство! Весь мир произносит их имена с благоговением!» Относительно всего мира сказано, конечно, слишком широко. Но теперь уже можно со спокойной уверенностью сказать, что имя и творчество Репина переживут столетия, и сам Репин останется великим, непревосходимым учителем до той поры, до которой живут полотно и краски. Лев Толстой высказал однажды по поводу литературного творчества тираду, изумительную как по простоте, так и по глубине: - Чтобы хорошо писать, надо, во-первых, уметь писать, во-вторых, знать то, о чем пишешь, и, в-третьих, знать, для чего пишешь. Эти условия, если прибавить к ним еще простоту и правдивость, всегда требованные Толстым, надо приложить к каждому искусству, и Репин никогда не переставал им следовать благодаря тонкому инстинкту. Подобно Толстому, он в своих картинах избегал придумывания и фантазии и брал для своих персонажей живых, знакомых людей. Так, позировали ему для больших холстов Иероним Ясинский, Гаршин, художник Кравченко, профессора Рубец и Эварницкий, Мамин-Сибиряк и другие. Но брал Репин у них лишь нужную ему внешнюю оболочку: характерное лицо, подходящую фигуру, гомерический смех и выразительную улыбку, меланхолическую задумчивость, черты гнева и веселья, создавая из них то царевича, смертельно...
Входимость: 1. Размер: 83кб.
Часть текста: автора изданной в Берлине книги «Год интервенции» (1923). Сообщая о том, что офицеры Юденича «усиленно расстреливали евреев», он пишет: «Куприн рассказывает, что его усилиями был предупрежден в Гатчине еврейский погром, который собирались учинить белые» <1> . Уточняя этот факт, сам Куприн в рецензии на книгу Маргулиеса писал, что он действительно составил тогда текст прокламации о недопустимости грабежа населения и насилий над ним, и эта прокламация была по его настоянию подписана генералом Паленом, напечатана в редактируемой Куприным газете и «затем расклеена по столбам» <2> . Много лет спустя жена писателя Елизавета Морицевна подтверждала, что в день захвата Гатчины белыми «по городу был расклеен приказ, написанный Куприным», в котором говорилось, что «погромщики будут подвергнуты серьезному наказанию» <3> . Такова одна сторона жизни и деятельности Куприна в захваченной белыми Гатчине. Но было в поведении писателя и нечто такое, что легло темным пятном на его имя. В штабе армии Юденича было решено создать в Гатчине «прифронтовую газету». Куприну была предложена должность редактора. Утром 18 октября Куприна отвезли в штаб и там генерал Глазенап, являвшийся генерал-губернатором захваченных белыми областей, предложил ему редактирование газеты, которую условились назвать «Приневский край». Руководителем и непосредственным начальником Куприна тут же был назначен генерал П. Краснов. От редактирования газеты Куприн не отказался. Трудно сказать, чем он руководствовался в сложившихся обстоятельствах. Возможно, что ему льстила надежда иметь «свою газету», об издании которой он безуспешно хлопотал целый год; могла тут быть и ...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: навсегда останется в военно-мировой истории как один из самых доблестных примеров. В ту пору все настоящие мужчины, считая в их числе и стариков, и юношей, пошли на войну. Державе короля Александра I, оставшейся без оружия и без крепкой защиты, грозила тяжкая и злая участь, ибо одновременно над ее жизнью и независимостью висели три величайшие опасности: со стороны немцев, болгар и турок. Страна вопияла о помощи. Настойчивая и упорная мысль Александра I о Салоникском прорыве не встречала ни малейшей поддержки среди веских военных авторитетов — среди высших командиров Франции, Англии и России. Ее считали фееричной и невыполнимой. И вот, на последнем вечернем генеральном заседании, услышав в десятый раз о невозможности прорваться, король-герой сказал, со своим, как всегда приветливым взором, своим негромким, ласковым голосом приблизительно следующее: — Да, господа, вы, может быть, и, правы. Вероятнее всего — вы даже совершенно правы. За вами опыт, военная наука и мудрое благоразумие. Но должен вас уведомить: мною уже отдан приказ моей армии выступить завтра ранним утром, и отменить этого приказа я теперь не могу. И что это был за великолепный, самоотверженный, сделанный в самых крайних пределах человеческой силы и выносливости поход! Враги с фронта и тыла, с левого фланга и с правого, свирепые погоды, горные кручи и обрывы… и все-таки побеждает воля короля-вождя, магически передаваемая сердцу каждого солдата. И значительно растаявшая армия входит, наконец, в Белград победительницей. Но, Боже, в каком виде! Растрепанная оборванная, черная от загара и от пороха. Исхудалые солдаты с огромными черными глазами, еле стоящие на ногах от усталости, и впереди — король Александр....
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Часть текста: А. И. Куприна. 1921-1938 гг. 1921 Январь 5. Парижские «Последние новости» (№ 217) сообщают о выступлении Куприна на литературно-музыкальном вечере с чтением роли повара в комедии Л. Толстого «Плоды просвещения» (анонсировано в газете «Общее дело», № 170). Январь 1—15. Новый вариант рассказа «Сапсан» в журнале «Зеленая Палочка» (№ 1). Январь 20. Газета «Воля России» (№ 107) печатает список книг, присланных на отзыв; среди них: Куприн А. И. Рассказы для детей. Библиотека «Зеленой Палочки», изд-во «Север», Париж, 1921, 227 стр. Январь 22. Статья «Ближе к сердцу» в газете «Общее дело» (№ 191). Январь 31. Статья-воспоминание «Памятная книжка» в газете «Общее дело» (№ 200). Февраль 7. Статья «И враги человеку домашние его» в газете «Общее дело» (№ 207). Февраль 10. Статья «Максим Горький» в газете «Общее дело» (№ 210). Газета «Воля России» (№ 125) сообщает о выходе из печати книги Куприн А. «Суламифь», изд-во «Русская земля», Париж, 1921, 303 стр. Февраль 12. В газете «Воля России» (№ 127) объявлено о выходе книги: Куприн А. И. Прапорщик армейский и другие рассказы. «Славянское издательство», Прага. Февраль 13. Заметка «Недочеты» в газете «Общее дело» (№ 213). Февраль 17. Газета «Общее дело» (№ 217) поместила «Письмо в редакцию» Куприна, сообщившего о начале издания в Париже беспартийного литературно-художественного...
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: если выяснится, что и здесь его нельзя найти. Инженеру пообещали навести справки, но… в ту же ночь оба собеседника оказались на Лубянке, в московской Чрезвычайке (в Москве ее называют «Чересчуркой»). Лишь через три месяца сурового заключения инженер был вызван к следователю и на допросе узнал, что обвиняется он в сношениях не только с белогвардейцами, но даже с самим генералом Маннергеймом, который, будто бы, зимою был проездом… в Москве! Конечно, несчастный инженер ровно ничего не мог понять в этой следственной чепухе, пока ему не показали как неопровержимое доказательство его виновности запись его разговора со знакомым из Совнархоза. Всюду, где встречалось слово «перманганат», оно было заменено «Маннергеймом». Оказалось, что сыскному агенту при телефоне эти слова показались созвучными или, может быть, он название «перманганат» счел анаграммой фамилии. Потребовалась экспертиза московских ученых-химиков, научно доказавших, что перманганат ничего не имеет общего со славным финляндским генералом; на эту волокиту ушла еще пропасть времени. Когда через полгода инженера, наконец, выпустили из тюрьмы «за отсутствием улик», то оказалось, что петроградский завод, тщетно прождав своего инженера с перманганатом, давно закрылся. В семье инженера произошло несчастье: один из его сыновей за это время умер от голодного истощения… Но все хорошо, что хорошо кончается. Детей из Совдепии умирает так много, что решительно все равно, умер ли этот ребенок при отце или без отца. Сахарин для нежных организмов комиссарских детей был признан вредным, и для них выдавалась усиленная порция сахара. Остальные дети могут отлично обходиться как без...