Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Е"

1. У русских художников

Входимость: 1. Размер: 20кб.

Часть текста: в мастерской этого замечательного живописца. В ней нет ни ярких лоскутьев, небрежно разбросанных на полу и на мебели, ни леопардовых шкур, ни дикарских копий, ни парчи, ни железных фонарей, ни медных кувшинов, ни фаянсовых черепков, ни прочей претенциозной рухляди, утомляющей глаз и рассеивающей внимание. Зато есть глубокая тишина, мягкий спокойный матовый свет и много воздуха. Мне кажется, в такой простой обстановке писали свои строгие картины средневековые художники-монахи. И потом, разве можно сравнить те ощущения пестроты, беготни, тесноты, усталости, головной боли и отупения, которые испытываешь на художественных выставках, со спокойным созерцанием картины, наедине с нею, у нее дома, в том месте, где она была зачата и рождена? * * * В этот день я уже не застал двух портретов, знакомых мне по прежнему, давнишнему посещению: Н. И. Кованько и Льва Шестова. Я их видел одновременно, и меня тогда надолго заставила задуматься разница в психологических и в художественных подходах Сорина к двум столь различным сюжетам. Прекрасная звезда кинематографа, нервная и чувствительная артистка, живущая неправдоподобной жизнью экрана и ослепляемая дьявольским огнем прожекторов, царица толпы и ее раба. И рядом с нею, в коричнево-желтых тонах, — резко и сильно выписанная голова оригинальнейшего из современных философов — голова апостола Фомы, — умиленного и сомневающегося, страстно верящего и жаждущего полной веры через осязание… Эти портреты — два полюса. Чтобы их написать, надобна, кроме искусной кисти, проникающая и понимающая душа. * * * Уверенными, медленно-точными, привычными, чуть-чуть медвежьими движениями поворачивает Сорин мольберты и ставит на них картины в подрамниках....

2. Рай

Входимость: 1. Размер: 10кб.

Часть текста: велика опасность, — всегда рассчитываем, что есть два-три шанса выскочить из нее благодаря случаю или собственной находчивости. В том положении, в котором я сейчас нахожусь, шансы на спасение равны круглому, толстому, абсолютному нулю. Ни луча, ни малой искорки надежды покинуть когда-нибудь этот Земной Рай и хоть на мгновение взглянуть на прежний, добрый, старый, такой милый, такой неусовершенствованный мир. С той минуты, как меня провели сквозь электрические проволочные заграждения и подвергли унизительному. . . . . . . . . . . . . . . и личности больше нет. Она совершенно растворилась, исчезла в том номере, под которым я значусь и буду значиться до самой смерти: М. 8044.19-Д. . . . . . . . . . . . . . . . Весь внутренний и внешний смысл здешней жизни можно выразить двумя словами: равенство и электрификация! . . . . . . . . . . . . . . . Мужчины и женщины работают вместе, но живут отдельно. И те, и другие одеты одинаково, в серое сукно: серая куртка, серые штаны, серый, круглый, без козырька картуз, серая обувь; для отличия на спине простой краской напечатаны — номер под-подсекции, кроме того — буквы М или Ж, в зависимости от пола. Во избежание соревнования и недовольства совсем...

3. Куприна-Иорданская М. К.: Годы молодости. Часть первая. Глава XXIII

Входимость: 1. Размер: 24кб.

Часть текста: К.: Годы молодости Часть первая. Глава XXIII Глава XXIII У Гарина-Михайловского в Кастрополе. — Табурно и посвященная, ему поэма Куприна. — Рассказы Гарина. — Ужин у Ростовцевых. Гарин-Михайловский часто, возвращаясь из Ялты в Кастрополь, где находилась его изыскательская партия, проезжал через Мисхор. Изредка он заворачивал к нам на дачу, которая была в нескольких саженях от Нижнего шоссе. Моя приемная мать была хорошо знакома с Николаем Георгиевичем, свое путешествие по Корее «Карандашом с натуры» он печатал в журнале «Мир божий». Меня он помнил гимназисткой последних классов и потом курсисткой, когда, бывая наездами в Петербурге, появлялся на воскресных журфиксах Александры Аркадьевны. Изящный, корректный, в путейской форме, которая очень шла ему, он всегда, где бы ни был, привлекал общее внимание своей наружностью. — Нет, вы только посмотрите на него, — громко восхищался Мамин-Сибиряк, когда в гостиной Александры Аркадьевны неожиданно появлялся...

4. Поединок (глава 12)

Входимость: 1. Размер: 22кб.

Часть текста: на пол, - Гайнан, умываться! Вошел Гайнан. - Ваша благородия, там денщик стоит. Спрашивает: будешь писать ответ? - Вот так так! - Ромашов вытаращил глаза и слегка присел. - Ссс... Надо бы ему на чай, а у меня ничего нет. - Он с недоумением посмотрел на денщика. Гайнан широко и радостно улыбнулся. - Мине тоже ничего нет!.. Тебе нет, мине нет. Э, чего там! Она и так пойдет. Быстро промелькнула в памяти Ромашова черная весенняя ночь, грязь, мокрый, скользкий плетень, к которому он прижался, и равнодушный голос Степана из темноты: "Ходит, ходит каждый день..." Вспомнился ему и собственный нестерпимый стыд. О, каких будущих блаженств не отдал бы теперь подпоручик за двугривенный, за один двугривенный! Ромашов судорожно и крепко потер руками лицо и даже крякнул от волнения. - Гайнан, - сказал он шепотом, боязливо косясь на дверь. - Гайнан, ты поди скажи ему, что подпоручик вечером непременно дадут ему на чай. Слышишь: непременно. Ромашов переживал теперь острую денежную нужду. Кредит был прекращен ему повсюду: в буфете, в офицерской экономической лавочке, в офицерском капитале... Можно было брать только обед и ужин в собрании, и то без водки и закуски. У него даже не было ни чаю, ни сахару. Оставалась только, по какой-то насмешливой игре случая, огромная жестянка кофе. Ромашов мужественно пил его по утрам без сахару, а вслед за ним, с такой же покорностью судьбе, допивал его Гайнан. И теперь, с гримасами отвращения прихлебывая черную, крепкую, горькую бурду, подпоручик глубоко задумался над своим положением. "Гм... во-первых, как явиться без подарка? Конфеты или перчатки? Впрочем, неизвестно, какой номер она носит. Конфеты? Лучше бы всего духи: конфеты здесь отвратительные... Веер? Гм!.. Да, конечно, лучше духи. Она любит Эсс-буке. Потом расходы на пикнике: извозчик туда и обратно, скажем - пять,...

5. Куприна Ксения: Куприн - мой отец. Глава XVI. Современники

Входимость: 1. Размер: 19кб.

Часть текста: это было в 1900 году. В Крыму, в Ялте, тогда уже обосновался Антон Павлович Чехов, и к нему, точно к магниту, тянуло других, более молодых писателей. Чаще других здесь бывали: Горький, Бунин, Федоров, доктор-писатель Елпатьевский и я… Много позже, в Петербурге, когда Максим Горький уже пользовался большой известностью, ко мне пришел писатель Бунин и сказал, что со мной хочет поближе познакомиться Алексей Максимович, который в то время основывал большое книгоиздательство „Знание“. Я отправился к Горькому на Знаменскую улицу. …Он показался мне и физически и духовно неожиданно выросшим и окрепшим». Когда Куприн принес в издательство первые главы своей большой повести «Поединок», Горький попросил его прочитать вслух несколько страниц. «И когда я читал, - вспоминает Александр Иванович, - разговор подпоручика Ромашова с жалким солдатом Хлебниковым, Горький прослезился, и было странно видеть этого взрослого человека с влажными глазами». Самые близкие отношения Куприна с Горьким были во время писания и публикации «Поединка». Потом наступило охлаждение: критика Горьким рассказа Куприна «Морская болезнь», а также его критическое...