Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "А"

1. Волков А.А.: Творчество А. И. Куприна. Вместо заключения

Входимость: 1. Размер: 17кб.

Часть текста: выкупающую их художественные недочеты. Грядущие поколения отнесутся к ним, по всем вероятиям, холоднее нашего. Им виднее будет историческая перспектива, легче будет вынести беспристрастный приговор. Нам эти произведения дороги. В них сконцентрирована наша история. В них мы находим себя» <1> . К творчеству Гусева-Оренбургского, далеко уступавшего по силе художественного дарования Куприну, «грядущие поколения» действительно отнеслись «холоднее», нежели читатель начала 90-х годов (хотя, заметим попутно, талантливый реалист Гусев-Оренбургский заслуживает внимания). Но Куприн, острый обличитель «отживающей тяжелой и серой старины», певец здоровых и естественных чувств, так страстно мечтавший о возвышенном и прекрасном, не поблек и, больше того, только теперь становятся ясными вся его значительность, его важное место в истории новейшей русской литературы. И самые его слабости, его духовные блуждания и падения в высшей степени поучительны. Основной слабостью Куприна, которая постепенно стала его трагедией, было отсутствие четкого и глубокого мировоззрения, известная беззаботность по отношению к философскому и историко-политическому мышлению, которое столь необходимо для художника. В начале 1913 года, на пороге невиданных исторических событий, незадолго до величайшего из социальных переворотов, когда-либо потрясавших мир, редакция журнала «Огонек» провела своеобразную анкету: «Ваш новогодний тост?» Откликнулся ряд писателей, артистов, общественных деятелей, люди разных убеждений, разных лагерей. Леонид Андреев, порвавший с традициями передовой русской литературы, мрачно и неопределенно провозгласил: «Всё приходит слишком поздно!» Ф. Д. Батюшков выразил несколько прекраснодушных пожеланий об «искренности, любви к правде и друг другу». А. Волынский невразумительно пробормотал о...

2. Чужой хлеб

Входимость: 1. Размер: 13кб.

Часть текста: его душевных и умственных качеств. По ее словам, замечалась некоторая повышенная чувствительность нервной системы, наклонность к неожиданным слезам, слабость задерживающих центров, - но и только. До сих пор подсудимый казался равнодушным, почти безучастным к разбирательству его дела. Торжественная, подавляющая обстановка судебного заседания, расшитые мундиры судей, красное с золотой бахромой сукно судейского стола, огромная двухсветная истопленная зала, величественные портреты по стенам, публика за барьером, суетливые пристава, исполненные достоинства присяжные, олимпийская небрежность прокурора, бессодержательная развязность защитника - все это произвело на него ошеломляющее впечатление. Ему казалось, что он попал под зубья какой-то гигантской машины, остановить которую, хотя бы на мгновение, не в силах никакая человеческая воля. Много раз во время речи защитника ему хотелось встать и крикнуть: "Вы не то, совсем не то говорите, господин адвокат. Дело было иначе. Замолчите и дайте мне самому рассказать всю историю моего преступления", - и вслед за тем уверенным голосом, в ясных и трогательных выражениях, передать все свои тогдашние мысли, все, даже самые тонкие, неуловимые ощущения. Но машина продолжала вертеться так правильно и так безучастно, что сопротивляться ей было невозможно. Однако последние слова председателя вдруг пробудили в подсудимом судорожную энергию отчаяния, являющуюся у людей в момент окончательной гибели, - ту самую энергию, с которой осужденный на смерть иногда борется на эшафоте с палачом, надевающим на шею веревку. И умоляющим голосом он воскликнул: - О да, ...

3. Черный туман

Входимость: 1. Размер: 26кб.

Часть текста: Я любил его, правда, не больше, чем родного брата, — это он преувеличил впопыхах, — но все-таки любил искренно и тепло. Однако, хотя я и сразу узнал его голос с этими гортанными, мягкими?г? с провинциальной широтой диапазона, — я не могу сказать, чтобы в первый момент я особенно сильно обрадовался. Знаете, если человек проваландался целую ночь, по случаю первопутка, за городом и лег в постель около четырех часов утра, да еще лег с не совсем свежей головой, и если еще при этом ему предстоит днем серьезная и срочная работа… Словом, я ругался под своим одеялом и твердо решил, если он войдет, притвориться спящим или мертвым, как жук, которого положили на ладонь. Не тут-то было. Он ураганом ворвался ко мне в номер, облобызал меня со стремительной радостью, поднял на руках с кровати, как ребенка, еще раз облобызал и принялся тормошить. На него невозможно было сердиться. С мороза от него так вкусно пахло яблоками и еще чем-то здоровым, крепким, усы и борода были мокры, лицо горело свежим румянцем, глаза блестели. — Ну, ну, чего там валяться, вставай! — кричал он возбужденно. — Вставай, а не то я тебе салазки сейчас загну. — Послушай, ты, жалкий, несчастный провинциал, — пробовал я его усовестить, — у нас в Петербурге никто не встает раньше одиннадцати. Приляг на диван, или спроси чаю, или пошли за газетами и читай, но дай мне подремать хоть с полчаса. Нет, на него ничто не действовало. Он был так начинен рассказами о прошлом и планами на будущее, так переполнен новыми впечатлениями, что, кажется, готов был лопнуть под их напором, не служи я ему в виде спасительного клапана. Во-первых, поклоны: оказывается, все меня до сих пор...

4. Куприна Ксения: Куприн - мой отец. Глава VI. Детство

Входимость: 1. Размер: 21кб.

Часть текста: была шляпа из соломки, а над пролеткой белый балдахин с помпонами. Самое главное - было чувство удовлетворения, что я испугала эту тетю… Мое детство проходило в тесном общении с природой и животными. Для меня каждое дерево, каждый куст, каждый распускающийся цветочек были живыми существами. Этим я, конечно, обязана отцу. Каждый уголок нашего сада в Гатчине был моим заколдованным царством. Новый сезон приносил новые чудеса. Я помню тихую радость первых подснежников в парке Приорате. Они появлялись в неисчислимом количестве. Помню весенние лужи, когда таял снег, в них отражалось солнце - это тоже была радость. Помню желтый, рыжий, оранжевый, буро-красный мир осени. Помню снежные горы, в которых выкапывались сказочные пещеры и деловито строились юрты. Я до сих пор помню каждый кустик, каждое растение, каждую грядку нашего сада и огорода, с такой любовью посаженного папиными руками. И как природа отплачивала ему чудесными цветами и плодами. Кажется, что нигде больше я не видала такого цветения и не пробовала таких вкусных и ароматных яблок, дынь, груш и ягод. А с какой детской радостью мы с отцом открывали вдруг под деревьями дикие ландыши или грибы маслята вдоль забора под акациями. Как заботливо укутывал он на зиму в рогожку розы, которыми так гордился. Самыми счастливыми моими часами были прогулки по парку Приорат с отцом. Там он учил меня мудрому и тонкому искусству рыболовства. Там же я впервые постигла на маленькой утлой лодчонке трудную греблю...

5. Михайлов О.М.: Куприн. Глава вторая. В Петербург, в Петербург!

Входимость: 1. Размер: 66кб.

Часть текста: литературного журнала «Мир божий», с утра чувствовала вялость во всем теле и ломоту в затылке. Она понуждала себя заняться делом и не могла, а мысли не приносили облегчения. Раздражали непрерывные уколы цензуры, огорчала бедность журнального портфеля, пассивность именитых писателей, произведения которых могли привлечь подписчиков. Волевая, настойчивая, Давыдова долгие годы уверенно управляла журналом, случалось, чуть не силой выбивала новые произведения и никогда не потакала писательской лени. Придет, бывало, к ней Мамин-Сибиряк: «Александра Аркадьевна, у меня ни копейки! Дайте хоть пятьдесят рублей авансу». — «Хоть умрите, милый, — отвечала она, — не дам. Дам только в том случае, если согласитесь, что запру вас сейчас у себя в кабинете на замок, пришлю вам чернил, перо, бумаги и три бутылки пива и выпущу тогда, когда вы постучите и скажете мне, что у вас готов рассказ…» Молоденькая горничная Феня прервала ее воспоминания: — Барыня, вас спрашивают… — Кто? — Писатели… Но не наши, не столичные… Хотя Александра Аркадьевна объясняла себе собственное состояние причинами внешними, дело было в другом. После смерти старшей дочери Лиды, которую она страстно любила, у нее обострилась болезнь сердца. — Скажи...