Поиск по творчеству и критике
Cлово "AUX"
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: Нужда Глава XIX ФРАНЦУЗСКАЯ ПРЕССА. НУЖДА В 1922 году вышел на французском языке «Поединок» под названием «Le duel». Он был уже переведен на французский язык в 1905 году под названием «Za petite garnison russe». («Маленький русский гарнизон»), но тогда не имел большого резонанса. Затем вышли в том же 1922 году «Гранатовый браслет» и «Суламифь», за ними в 1923 году последовала «Яма», которой дали довольно странное название для рекламы и привлечения покупателей - «Za fausse aux filles» («Яма с девками»), «Яма» имела большой успех, последовало несколько новых тиражей. Затем в 1923 году вышел «Белый пудель» в карманном издании, так называемом «Le livre de poche», появились «Штабс-капитан Рыбников», «Морская болезнь», «Листригоны» (1924) и «Олеся» (1925). «Листригоны» были выпущены издательством «Морнэ» ограниченным тиражом с гравюрами русского художника Лебедева. Кроме «Суламифи» и «Олеси», которые были переведены неким Семеновым довольно слабо, все остальные переводы блестяще сделал Анри Манго. Переводчиком Анри Манго стал совершенно случайно. В молодости он приехал в Россию как представитель французской парфюмерной фабрики. Женился на русской девушке, обрусел и остался. Язык русский он изучил в совершенстве. Но, когда...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: и не Чириков, а нечто в другой плоскости. Однако крона — кроною. Франк — франком. Я беден ужасно. Поговорил ли с переводчиком и издателем. Напиши им, как мое доверенное лицо. [Ты мне остался должен 2 фр. 15 сант.] И… «бух каштан в воду!» 3 Что им послать? Нельзя ли Соломона и Пегих лошадей 4 ? И еще что-нибудь? Или детские рассказы пускай попросят? 5 Или Яму? 6 Или другие мелочи? Или сразу V томов 7 . Подумай. Вепкову при случае скажи, что все мы, русские писатели за границей, хотим писать коллективный протест против наглых переводов без спроса и без денег. Напечатаем его во всех мировых газетах. Обратимся в Лигу Наций. Заведем черную доску для пиратов. Пощупай в этом смысле Чирикова, Сургучева, Амфитеатрова 8 . Да, моего письма не показывай. Ч<ириков> обидится, а я его обидеть не хотел. Только я другой — вот и все. Скажи Мажене, что я тоже, как и ты, знаменитый писатель. Поэтому поцелуй у нее ручку и попроси для меня ее портрет. Твой А. Куприн. Примечания 1. Слово прочитано...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: перед французским разумным: «Для себя, для детей, для родины». Да: и для родины. Вспомните войну семидесятого года и пятимиллиардную контрибуцию, покрытую столь же легко, как и быстро. Посмотрите на колоссальные общественные сооружения во Франции. Французский буржуа дорожит своим трудом и высоко его ценит. Он отлично знает, что су сделаны круглыми вовсе не для того, чтобы их легче катить ребром, а для того, чтобы они не протирали кошелька; наоборот, они сделаны плоскими для того, чтобы их удобнее было складывать в стопочки и относить в банк. С деньгами не шутят. На работу французский буржуа лют и умеет требовать работу от подчиненных. Но без конца он трудиться не хочет… Подходит его возраст к пятидесяти пяти годам. В банке, в надежных бумагах, давно хранятся солидные деньги. Три четверти жизни в работе и накоплении. Одна четверть для полного почетного заслуженного отдыха (конечно, я говорю о мелких буржуа и о крупных рабочих). Вовремя продается предприятие, место и машина… Гордо и сладко жить на ренту в провинциальном, родном, тихом городке… Вкусны: дневной аперитив и вечерний кофе в излюбленном кафе. Привычны: своя газета, свои собеседники, долгий спор на политические темы, ежедневная партия в манилью или в белотт на стаканчик «пикколо». Мечта отдыхающего француза, особенно парижанина — это ловля...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: служения большевикам, мы не осведомлены. Аросев же — просто незнакомец, укрывающийся под псевдонимом. Его боевая кличка ни о чем, имеющем касательство к искусству, не напоминает. Говоря кратко, эта парочка осталась недовольна тем выбором русских писателей, которых пригласило бюро международного съезда писателей для присутствия на парижских заседаниях. Вероятно, по мысли П. Когана и Аросева, инициаторы и устроители международного съезда должны были бы в этом вопросе спросить раньше мнение, совет и рекомендацию у большевистских агентов? Но ведь международный съезд писателей никакого отношения к интернационалу не имеет. Он был задуман, собран, проведен и закончен без малейшего намека на политику и пропаганду. Какое могло быть у него доверие к большевистским представителям, если атташе советского посольства уличены в злостной агитации, или к большевистскому искусству — после одиозного павильона аршитекта Мельникофф на выставке? Тяжесть советского недовольства падет на И. А. Бунина и на вашего покорного слугу. Бунин, правда, был приглашен, но он не приехал, по дальности расстояния того места, где он теперь живет, до Парижа. Отвечать, стало быть, приходится мне. Все мы трое — писатели, присутствовавшие на съезде, — были избраны без всяких протекций и рекомендаций. Просто многие наши книги, за время невольного изгнания, были в Париже хорошо переведены, изданы и дружелюбно встречены французской критикой. Имена наши немного на слуху. Вот и все. Но Коган-Аросев обижены тем, что не почтены вниманием и избранием такие современные колоссы русско-советской литературы, как Маяковский и Всеволод Иванов. Ведь не может же быть, чтобы они были неизвестны Парижу и, следовательно, всей Франции? Увы — неизвестны, и,...
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: двенадцать? На! Он ставит на этот номер сразу все свои жетоны. На! Шарик пущен. Минута тишины. Короткая женщина тыкает в кого-то от «сглаза» выпрямленными двумя пальцами: мизинцем и указательным. — Тринадцать! — возглашает крупье, — нечет, черное, первая половина… Итальянец мгновенно оборачивается к жене. Его лицо пылает яростью, сжатые кулаки подняты над головой и трясутся. — О! Тарртаруга! — вопит он на весь зал. — О! мой дорогой! — лепечет она воркующим голосом. — О, mio carissimo! — И нежно трется щекой о его рукав. 2. Шторм Когда миновали Евпаторию, поднялся ветер, вскоре перешедший в настоящий шторм. Пароход «Св. Николай», эту старую калошу, мотает с борта на борт и с носа на корму. Всех пассажиров укачало. Все умирают; одни умирают в салоне, другие в каютах, третьи в коридорах. Единственная неприятная сторона морского пути. Один только маленький, очень юркий человек не теряет присутствия духа. Он вытащил всю свою семью на палубу, вместе с подушками и одеялами. Семья — человек из восьми, от старых: тещи и мамаши — до грудного младенца. Все они, кроме младенца, лежат покотом и стонущими голосами, на чем свет стоит, ругают старательного маленького главу семьи. А он так трогателен! Ведь и его самого берет проклятая морская болезнь. Но он держится героически. Вот что-то приказала ему предсмертным голосом одна из толстых старух, и он стремглав летит зигзагообразно к трапу, мгновенно проваливается в нутро парохода, так же быстро показывается на палубе и, едва успев бросить семье какие-то шарфы и теплые платки, вихрем несется к...