До обрыва
Еще не дошло до Гельсингфорса отречение императора, за день до него, матросские команды на военных кораблях уже бросают офицеров в топки, ошпаривают их кипятком из шлангов кидают в море с привязанными к ногам колосниками. Отдельные матросы, вооруженные кольтами, маузерами и браунингами, рыщут по всему городу, вытаскивая офицеров из их береговых квартир, из семейных гнезд.
Это — первое рычание бескровной революции. Эхо от него разносится по всему Российскому флоту. Выборг, Кронштадт, Севастополь подхватывают его. Корабли, набережные, стены домов обливаются офицерской кровью.
Армия, насквозь пропитанная разлагающей пропагандой, убивает своих офицеров и тает от дезертирства. В светлые дни Временного правительства ходят по улицам Петербурга развращенные, распоясанные, грязные, волосатые, сопливые солдаты или декольтированные матросы с челками и срезают у встречных офицеров погоны. Керенский объезжает войска и демонстративно подает руку лишь барабанщикам.
кровавую пробу того, насколько публичная масса напугана и оболванена. Грузовые автомобили, набитые вооруженными солдатами, носятся по всему городу. Без всякой причины, науськанные, пьяные, озверелые хулиганы в военном обличии палят залпами и частым огнем в ни в чем не повинных уличных зевак, в женщин и детей. Петербург не сопротивляется, да и чему сопротивляться? Петербург поспешно залезает в подворотни.
Это была разведка перед Октябрем. Костюмная репетиция.
И вот Октябрь. Позор Учредительного Собрания. Матрос Железняк. Презренное молчание лучших людей огромной страны. Полки, торопящиеся присягнуть насильникам. Подлость отдельных лиц. На фронте ударники и женские батальоны. «Аврора», бомбардирующая Зимний дворец. Десятки тысяч офицеров и интеллигенции как чудовищная жертва, принесенная тени Урицкого. Похабный мир в Брест-Литовске, запечатленный самоубийством генерала Скалона. Свирепый террор, ужас которого увеличивается всеобщим голодом. Усталость, изнеможение, старческое равнодушие. Конец Великой России. «Если я прикажу всем жителям Петрограда идти в такой-то день и час на Марсово поле, где их поочередно будут драть розгами, то в определенное время, — так говорил Троцкий, — весь город станет в хвосты». Это ли не конец?
Нет, все-таки не конец.
На юге России, сперва еле заметно, потом все крепче, все решительнее намечается новое движение против большевистской захватной власти, созревает святой патриотический протест. Это Алексеев с малой группой сподвижников формирует Белую, Добровольческую армию. Со всех сторон угнетенной родины, таясь, прячась, проникая сквозь заградительные кордоны, собираются вокруг Алексеева офицеры и солдаты, не изменившие в проклятых условиях жизни ни любви к родине, ни долгу перед ней. Отсюда открываются первые страницы той книги, в которой написана история Белой Армии, с ее великими подвигами и с ее крестным мученическим путем. Эта книга останется бессмертной в будущей России. Никогда не предадутся забвению славные имена: Алексеева, отца добровольческого движения; Корнилова и Каледина, которые чудом избежали страшной участи генерала Духонина, чтобы вскоре пасть так трагически. Имена погибших со славою Маркова, Дроздовского и имя Покровского, так подло убитого из-за угла, и еще многие имена воинов, живот свой на поле брани за честь и жизнь отечества положивших. И другие водители армий и отрядов, чудом оставшиеся в живых, тоже будут внесены золотыми буквами в эту великую книгу.
было предъявлено неоспоримое свидетельство того, что далеко не вся Россия согнула свою голову под большевистскую пяту и что белые воины, нашедшие теплый приют в доброй Европе, вошли под ее кров не как трусливые или корыстные беглецы, а как доблестные защитники своей родины, сделавшие невозможное для ее спасения, дравшиеся за нее до полного изнеможения, но условиями гражданской войны, изменою друзей и волею судеб загнанные шаг за шагом до стены, до упора, до того морского обрыва, откуда остается спасаться вплавь, полагаясь на волю Божью.
Примечания
Впервые — В. 1928. 25 февраля. № 928.
Похабный мир в Брест-Литовске, запечатленный самоубийством генерала Скалона. — Скалон Владимир Евстафьевич (?-1917) — русский генерал, был приглашен Советским правительством в качестве консультанта к участию в мирных переговорах с Германией в Брест-Литовске. Прибыв туда 29 ноября 1917 г., в тот же день застрелился.
…славные имена… Корнилова и Каледина, которые чудом избежали страшной участи генерала Духонина… — О Л. Г. Корнилове см. примеч. к статье «О преемственности». Каледин Алексей Максимович (1861–1918) — генерал. В 1917–1918 гг. — выборный атаман Донского казачьего войска. После Октябрьского переворота отказался признать власть большевиков, под его защиту на Дон стекались офицеры и юнкера, составившие ядро Добровольческой армии. После неудач своей армии в боях с наступавшими большевиками 29 января 1918 г. покончил жизнь самоубийством. Духонин Николай Николаевич (1876–1917) — русский генерал. В сентябре-октябре 1917 г. — начальник штаба Верховного Главнокомандующего русской армии. 1 ноября 1917 г. после исчезновения Керенского объявил себя исполняющим обязанности Верховного Главнокомандующего. Отказался признать власть Совета Народных Комиссаров. 20 ноября 1917 г. убит в Могилеве захватившими Ставку большевиками-матросами.
Имена погибших со славою Маркова, Дроздовского и имя Покровского… — Марков Сергей Леонидович (1878–1918) — генерал, один из создателей Добровольческой армии, командир 1-й дивизии (после его гибели летом 1918 г. дивизию назвали в его честь «Марковской»). Дроздовский Михаил Гордеевич (1881–1919) — в царской армии полковник. В феврале-апреле 1918 г. руководил тысячекилометровым походом белого Добровольческого отряда из Румынии на Дон. В Добровольческой армии — командир 3-й дивизии (после его гибели названа «Дроздовской»). Покровский Виктор Леонтьевич (1889–1922) — генерал-лейтенант. В январе 1918 г. сформировал на Кубани добровольческий отряд. В марте 1918 г. соединился с Добровольческой армией генерала Корнилова. В декабре 1919 — феврале 1920 г. командовал Кавказской армией. С 1920 г. — в эмиграции. Убит в Болгарии. О Покровском см. также статью Куприна «Дневники и письма» (Русская газета. 1924. 14 января. № 2).
…Миллер с севера… — Миллер Евгений Карлович (1867–1939) — генерал-лейтенант. В январе 1919 г. вошел в качестве генерала-губернатора во Временное правительство Северной области (ВПСО). В мае приказом Колчака назначен главнокомандующим войсками Северной области, в сентябре — главным начальником края. С конца февраля 1920 г. — в эмиграции. В 1930–1937 гг. — председатель Российского Общевоинского Союза. В сентябре 1937 г. похищен в Париже агентами НКВД и доставлен в Москву. Расстрелян.