Ой, как вы описали сочно и аппетитно весну… русскую родную нашу северную весну. У меня сердце сперва сжалось и потом забилось, вспоминая всё это… И всегда было какое-то таинственно-радостное ожидание Пасхи. Я рада что в этом году наша православная совпадает с супостатским праздником – а то глупое чувство получается: люди радуются кругом, а у нас нету того чувства. Вспоминаешь, сколько болванов было и идиотов у нас, которые вздыхали по «заграницам» и ездили всегда, когда только могли, во Францию и т. п. Вот таких людей теперь не жаль – пусть посидят в своих возлюбленных местах. Небось теперь вернулись бы в Россию… А мы с вами были счастливы и вполне счастливы милой Гатчиной своей, природой, всем- всем. А нам тоже приходится томиться заграницей, вероятно, за грехи свои — и чужие!.. Мы до мая месяца живём в городе — а теперь самое лучшее время в деревне! Я не видала настоящей весны с весны 1914. Но та весна была дивная — и провели мы её в Воронежской губ. После Гатчины для меня Рамонь — самое красивое и милое место на земном шаре. У меня был домик с колонками и балконом в старый полузапущенный сад. Весь сад был на обрыве к реке, а за рекой луг, а за ним леса и леса — на 80 вёрст… Весной река Воронеж разливался — и красота усиливалась. В лесу было столько разнообразных цветов, каких не увидишь заграницей: был «сон» - всех оттенков лилового цвета, удивительные колокольчики – на высоких стеблях, не знаю как их звать, тёмно-красноватые, в фиолетовую переходящую; масса ландышей; фиалок , <1 слово нрзб> а летом были ярко-красные цветы в лесу – выше моего роста.
Здесь цветов нет летом. Слишком «культурно»…
«Ermitage» теперь больше не ресторан — не знаю почему. Этот парк довольно красив — не лежит моя душа именно к этой красоте. Не нравятся мне буки, я могу лишь любоваться их огромным ростом, но мне <он> ничего не говорит. Теперь насчёт карточки… У меня, увы, нет ничего с чудной сиренью гатчинской, но я когда писала вам прошлый раз, рисовала что-то тоже гатчинское и думала всем прислать. Ужасно боюсь, что этот рисунок вдруг вам не понравится! Ну, я тогда постараюсь другой сделать. У меня почти картиночек нет, с чего бы брать сюжеты, но есть маленький полудетский альбом, который почему-то гостил у меня в Киеве, в госпитале — и поэтому ещё есть у меня. Всё, что осталось в доме моём в СПб, погибло, конечно. Вот из альбомчика я вам и нарисовала «весну». Пришлю вам с оказией – думаю скоро - почтой боюсь. Очень портят всё теперь почтой. Да, `apropos… Очень благодарим за «Жар-птицу». Такое удовольствие смотреть. Дети шумят, так что писать больше не в состоянии! А сколько лет Аксинье? Родилась ли она в Гатчине? Я так счастлива мыслью, что наши молодцы родились на родной земле ещё!.. Тут встречаешь русских детей — целые семьи — не говорящих ни одного звука на родном языке — и нам жалко их. Наши только по-русски говорят, а старший долго говорил по «станичному»: бачь, тикай, и много таких выражений. Желаю всего всем лучшего и благодарю ещё раз.
6/19 марта 1922. Ольга Куликовская.
Публикуется впервые. Р/п чернилами. РГАЛИ, ф. 240, оп. 2, ед. 35, лл. 1-1об.
«Станичный говор» «Жар-птица» — журнал, где печатались детские рассказы Куприна.