Оригинал: http://www.theatre-library.ru/authors/k/kuprin_ai
А. И. Куприн
М. Н. Киселёв
Грань столетия
Драматическая хроника-ревю в 3-ёх действиях
Действующие лица:
Презус – особых и даже не особых примет не имеет, с значком.
Ешька – гласный [1] и кавалер загадочных орденов, как то: Зелёного Крокодила, Белого Слона, Весёлых Эфиопов, Чьей-то Подвязки и пр. Человек экзотический, говорит громко, в особенности на торгах.
Подпрезус – вакансия.
Ахов – толстый, а следовательно, добрый человек. Как говорил М. Сервантес и А. С. Грибоедов: « Хрипун, удавленник, фагот», кумир городских исполнительных приставов, а поэтому и торговок. Нелицеприятен. Из строевой службы хорошо удержал понятие «быть на взводе».
Подбережный – бравый «молодец», причисливший себя к крайней левой фракции, дар слова получил на тридцать третьем году от рождения. Растучнел – сочувствует литературе, икре и прочим гастрономическим препаратам.
Михель – длинный чухонец, а впрочем, может быть, и немец. Многословен. Напоминает те краны из арифметических задач, которые только тем и заняты, что наполняют и опорожняют бассейны без всякого результата. Враг печатного слова, за исключением «Киевского» непечатного.
Тумба – пузообразный человек, готовый лопнуть каждую минуту за интересы Подола [2] и его прачек. Артезианскую воду не пьёт [3], питается бренными останками Балкина (ум. * декабря 1899 г.), поля орошает то ж. Косноязычен и говорит с придыханием. Держится Подбережного.
Урон С. – избран в магистрат [4] театральными статистиками (статистами) под режиссёрством артиста Кнорье [5]. Председатель так называемой « собачьей комиссии» [6] и вообще мастер по бутафорской части во всех вопросах, не стоящих выеденного яйца. Писал.
Юс-Малый – силён в древних языках, – как говорят, впрочем, его ученики, – но в русской грамоте более силён на язык. Язычок – женский.
Добродетельный.
Пронырович.
Пискорский 1-ый - доктор.
– однофамилец Пискорского 1-ого.
Кожа – секретарь.
Начало
Несколько сторожей в мундирах с зелёными кантами, гласные без речей, из сдаточных [7], содержатели трактирных и иных прочих заведений, поэты, боксёры, наёмные убийцы, духи, редакторы местных газет, репортёры, индийские факиры, престидижитаторы [8], заклинатели змей, матросы и заговорщики, народ.
Кроме того, совершенно неожиданно для авторов, в разных местах и в разное время появляются и другие лица.
Действие происходит в Киевской городской думе и её окрестностях в начале 1900 г.
Прямо, без пролога действие 1-ое.
При поднятии занавеса в зале заседаний мёртвая тишина. Действующие лица не замечают, что занавес поднят, и публика ждёт начала представления, спят: тучные – с густым драматическим храпом, тщедушные – с лирическим присвистом. Вбегает впопыхах сторож и сметает с голов заседающих пыль.
Сторож. Эка спят-то! Диво, что ещё мхом не обросли. И то сказать, бывали ранее же заседаньица – посидят три, четыре, ну, скажем, пять дней без просыпа [9], а то слыханное ли дело: сорок дней и сорок ночей, не раздевшись, сидят. Всё равно, как бы в Писании всемирное наводнение было… А либо вот из сказки про спящих дев [10]. А всё через Михея этого самого… У-у, образина немецкая! (Усиленно трёт тряпкой лысину Михеля). Ишь! Пыли-то за сорок дней накопилось, – не ототрёшь, не отскребёшь, не обмоешь.
Из зрительного зала раздаются шиканье и голоса: « Пора»!, « Время», « Времечко», « Буди», «Сторож! Буди, что ли».
Сторож ( к публике). Поди-ка сам попробуй. Иначе, как на крещенье, их и не разбудишь. К завтраку они у нас просыпаются. ( Действующим лицам). Господа, просыпайтесь! Неловко… Публика ожидает. Я было не пускал, да лезут. Господа! (Трясёт за плечо Подбережного).
Подбережный на минуту открывает глаза.
Подбережный (). Мальчик, получи! (Тотчас засыпает).
Сторож. Ну, что с этаким поделаешь. С ним, как с человеком, при всей вежливости, а он – « Мальчик»! (Пробует будить других, но безуспешно).
Голоса из публики: Шевели-и! Пошевеливай. Вон того толстого садани! Что в самом-то деле!!! Кишку бы с брандмайором [11]… Про закуску им помяни, авось опомнятся.
Сторож ( вдохновлённый последним восклицанием, от которого несколько действующих лиц замолчало спросонья). Господа! Господа! ( Громовым голосом). Завтрак подан. Крещенский завтрак, проснитесь, не то!!!
Презус (вскакивая, как уязвлённый). Ради Бога, господа! Вопрос серьёзный, высокой важности.
Михель (взвиваясь, как ракета, сгорая желанием сказать сразу за сорок дней и ночей). Возвращаясь к вопросу о мостовых, как единицам торгового веса, и находя, что в силу этих данных публичная библиотека, как ненужное добавление к юридической части…
Тучные гласные (не понимая, в чём дело). Отклонить, отклонить.
не совсем ещё проснувшийся). Мальчик, получи.
Презус. Гласный Подбережный, значит, вы при особом мнении?
Подбережный (придя в себя и беспомощно взирая на Тумбу). Собственно по поводу возбуждённого… В виду того, что ежели обёрточная бумага, и в бумагу ежели, например, сёмгу, то предложение иностранного капиталиста по уборке… по освещению то есть, города Блейхе-хре-хе… (Путается окончательно, старается закашляться и в то же время ищет глазками опоры у Тумбы).
Тумба (голосом из подземелья). Хедер, хедер.
Подбережный (сразу оправившийся). Блейхедер, говорю я.
В публике смех. Презус вскакивает и кричит.
Презус. Господа, ради Бога, вопрос серьёзный.
Тумба усаживает Подбережного; в благодарность за услугу Подбережный протягивает ему окурок сигары. Инцидент исчерпан.
Михель (взвиваясь вновь). Это негодяи…
усы и синий околыш брандмайора.
Презус. Ради Бога, господа, вопрос серьёзный.
Все. Просим взять негодяев обратно! Протестуем!.. Где негодяи?
Пронырович (неожиданно завиляв хвостом, вкрадчиво). Они сказали, если мне не изменяет слух, не негодяи, а негодяйство… А это уже безотносительно.
Михель. Вот, вот, дейсвтвительно, я это самое и хотел сказать… Конечно, безотносительно…
Презус. Ради Бога, господа, безотносительно. Г-н Пронырович прав! Вопрос высокой важности.
Волнение мало-помалу стихает, усы и околыш исчезли, сторожа разносят чай. Только на самой отдалённой трибуне ещё долго раздаётся глухое ворчание Урона, которого по обыкновению обнесли стаканом.
Ради Бога господа. Инцидент исчерпан… Вопрос серьёзный. Прошу перейти к очередным делам. Слово за Пискорским 2-ым, однофамильцем Пискорского 1-ого.
Пискорский 2-ой. Окидывая ретроспективным и, так сказать, архивно-историческим взглядом цикл времён со времени изобретения Гуттенбергом книгопечатания, нельзя не сомневаться в очевидности…
Тумба (срываясь с места). А в городском театре – трещина!
Презус. Ради Бога, господа, вопрос серьёзный…
Тумба. Ах… да! (Падает).
Пискорский 2-ой. И потому, как я уже имел честь раньше сказать, нельзя не сомневаться в очевидности того, что со времён И. Гуттенберга, нуждаясь в духовной пище…
Ахов (неожиданно трезвея и причмокивая губами…
Пискорский 2-ой. Прошу не перебивать… Так как я вижу нескрываемое нетерпение моих сотоварищей, я чувствую необходимость перейти, по возможности, к самой сути дела. Господа, город давно уже ощущает значительную потребность в 3-ёх вещах. Я говорю о собственном городском театре…
Тумба (вскакивает). … так как трещина…(Спохватившись, поспешно зажимает себе рот). Виноват, виноват, не буду…
Пискорский 2-ой (презрительно). Кладбищенская тумба! Ощущается потребность в народном просвещении, разветвляющемся на несколько главных течений, под которыми я подразумеваю: во-первых, как я только что упоминал, – собственный городской театр с бесплатными местами для всех здесь присутствующих с их чадами и домочадцами, даже до седьмого колена включительно, во-вторых – обязательное постановление об очистке усадеб, но только не в границах Подола, а в-третьих…
Пауза.
Все. Слушайте, слушайте!
Пискорский 2-ой. Издание собственной городской газеты.
Урон (сладострастно чавкая). Мне-е-е бы!
Михель (взвивается). Позвольте! Газеты нельзя. Из газет дамы делают папильотки.
Ешька (). Торги назначить, соревнования, аукцион!..
Ванька-встанька ( с сигарой) [12]. Баллотировать! Вопрос исчерпан.
Содержатель иного прочего заведения. Яка така газета? Це щоб на нас усяку наклеп писали? Щоб і копійки на відсотки не можна було пустити? Відхилити [13]!
Один из сдаточных. Дурашка. Не кричи, печёнка лопнет. Все ведь свои будут.
Другой сдаточный. Промеж себя оборудуем.
Презус. Господа, ради Бога, дело серьёзное.
Урон (пламенно вскакивает. Его тянут сзади за фалды, но он оставляет их самоотверженно в посторонних руках, а сам, без фалд, в одной пелерине, вспрыгивает на стол). Бж-жз… У-у… Ау… Оу… Р-р! Кр. Кр. ПТУ.
Ахов (добродушно). Прожуй сначала…
Урон. Господа, во-первых, раньше всего передовые, во-вторых, раньше всего фельетоны, в-третьих, раньше всего театральные воспоминания, в-четвёртых, побольше заметочек ( потирает руки и хихикает), заметочек с таким лёгоньким характерцем самого невинного шан…
Юс-Малый толкает его в бок.
Урон (). Ну да, что же тут особенного? Шантан? Это так в духе времени.
Голоса. « Просим! Просим! Баллотировать»! « Не надо баллотировать! Долой»!
Урон. Господа, вопрос о сотрудниках и редакторе. Мне кажется, я мог бы…
Ешька. Торги! Аукцион.
Все. Торги, торги. Назначить конкурс, соревнования. Пригласить из Петербурга.
Презус. Господа, ради Бога, вопрос серьёзный. Итак, из дебатов выяснилось, что издание собственной городской газеты желательно?
Все. Да, да… Желательно.
Презус. Поэтому согласно предложению г-на Ешьки назначить нужно торги и вызвать к нам соревнователей.
Все. Вызвать, вызвать, соревнователей вызвать!
Сторож (убирая пожарную кишку). Эх-х!.. Опять на сорок дней и ночей запущено…
Добродетельный (потирая руки, смеётся мефистофельским смехом). Хи, хи, хи, хи, хе, хе, хе. Ещё один протокольчик не совсем точненький. (В сторону). Давай занавесочку!
Кожа. Занавес!
Голос из публики. Эх-х! Плакали наши денежки! Сходить, что ли, в трактир?
Действие 2-ое.
Думская площадь, именуемая, благодаря тому, что по ней раскиданы обёрточная бумага, апельсиновые и лимонные корки, сквером, состоящим под особенным покровительством садовой комиссии.
Неподалёку догорает последнее полено костра, разведённого по случаю пятнадцатиградусного мороза. Из окрестных домов слышится ругань, шум борьбы, проклятия. Это дворники делают запасы снега на всякий случай. Изредка откуда-то доносятся полицейские свистки.
Выходит 1-ый поэт. Он худосочен, бледен, питается исключительно рифмами, спермином и новейшими открытиями средств продления жизни, сохранения трупов, – которые он надеется обессмертить рифмами. Состояние панталон приближается к типу древнегреческих поэтов. Умывается изредка, женат. Ничего не пьёт.
1-ый поэт. В этой думской газете, по-видимому, будут ценить настоящее вдохновенье не менее, как по пяти копеек! Я воскрешу в ней наконец-то заветы великих французских лириков [14]... Чем непонятнее, тем лучше – вот мой девиз и да погибнет Буренин [15]. Посмотрим, кто гордый устоит перед этими тройными созвучиями.
Свисток городового приближается, но поэт, сбросив правую перчатку, начинает.
1-ый поэт
Каскад мироздания,
Хрустальность страдания
И дождь расцветания
Ажурных цветов.
Пурпуровых оргий
Златые восторги
Над трупами в морге
Бескровных певцов.
И там, где безбрежно,
Змеисто и нежно
Струятся прилежно
Волненье и звон,
В свой мрамор влюблённый
Во тьме пароконной
Погиб злой Пифон [16].
Городовой (неожиданно вынырнув из отблесков костра). Господин, пожалуйте!
1-ый поэт
(которого ещё не покинуло вдохновение)
Зачем ты здесь, печальный гений?
Оставь меня! Мне утешений
Твоих не надо. Я один!
(Тощие ноги поэта бессильно замелькали в воздухе, устремляясь к звёздному небу).
Городовой, унося под мышкой поэта, сентенциозно прорицает.
Городовой. Не мало я вас, шельм, предоставил… Площадным больше норовишь ударять по публике… Этого, брат, не показано.
На несколько минут площадь с виднеющейся на ней левой калошей с правой ноги поэта с буквами Ф. Ч. остаётся пустой.
Входит 2-ой поэт. Он лохмат и восторжен. Пьёт только пиво. Срывает высокую коническую шапку с наушниками и с ожесточением ударяет ею о землю.
2-ой поэт. Соперников нет. Они чуют моё приближение. Посмотрим, кто из них явится сегодня моим соперником на конкурсе. Я убью их одним тем стихотворением, которое я читал на Пушкинском юбилее в Литературно-артистическом обществе [17]. (Декламирует).
Мавр на пьедестале.
Лила на Землю свет прощальный.
Она сняла убор венчальный,
Погружена в свои мечты.
Не любит, как любил в начале!
Теперь он стал совсем другой…
(таинственно)
На улице во тьме ночной
Там мавр стоял на пьедестале.
Она была бледна, грустна.
Был тайный ужас в этой ночи,
С небес печальная луна
Ему глядела грустно в очи.
Она поникла головой,
Потом блеснула на кинжале…
(умилительно)
На улице во тьме ночной
Там мавр стоял на пьедестале.
Барон и графская жена
Встречались тайно, дерзновенно.
Стыдливость больше не священна.
Барон ласкал её рукой,
Увязнув в губ её коралле…
(гневно)
На улице во тьме ночной
Там мавр стоял на пьедестале.
Но граф вдруг обо всём узнал,
И смыл свой стыд барона кровью.
Граф то с графиней потерял,
Что называется любовью.
Нарушен города покой,
Барона люди всё узнали…
(заговорщически)
На улице во тьме ночной
Там мавр стоял на пьедестале.
« Задета честь! Свершись же, месть»! –
Повсюду крики раздаются.
Все, у кого оружье есть,
Немедля за клинки берутся.
И чья-то кровь на одеяле…
(печально)
На улице во тьме ночной
Там мавр стоял на пьедестале.
Бряцали лютни, бал гремел,
А нынче, тишиной покрыты,
Лежат лишь груды мёртвых тел.
Белеют блёклые ланиты.
Кинжалы, словно это бой,
И маски, как на карнавале…
( с надрывом)
На улице во тьме ночной
Там мавр стоял на пьедестале.
Где ум? Где честь? Где красота?
Насилие уж совершилось.
Одна могилы глухота
В ту ночь над мавром воцарилась.
Звучал один собачий вой,
Гондола плавала в канале…
()
На улице во тьме ночной
Там мавр стоял на пьедестале.
Церковный колокол гудит,
Готовят мёртвым погребенье.
Монах по улице спешит
Принять участие в моленье.
Он оглянулся, – Боже мой!
Луна играет на кинжале…
(исступлённо, ударяя себя в грудь)
…На улице во тьме ночной
Там мавр стоял на пьедестале…
Городовой ( совершенно неожиданно появляется сзади, про себя). Вторичный! Нет на них пропасти. Ишь ты, про Марфу завёл… Я тебе укомплектую. (Громко). Господин, не нарушайте… Это вы про что, например, разоряетесь стихом этим самым?
2-ой поэт (важно, прозой). Жалкий голос из публики! Вы не можете жить без объяснений. Это новый вид стихотворного искусства, это поэзия, которую можно читать и спереди и с заду на перёд с одинаково колоссальным успехом! Слушай:
На улице во тьме ночной,
Луна играет на кинжале.
Городовой. Так ты об этом! Ну-ка!..
Ноги поэта бессильно мелькают в воздухе, из кармана пальто густыми хлопьями западали на землю не принятые редакциями рукописи. В это время стремглав влетает 3-ий поэт и заучивает совершенно новое, никогда не бывшее в печати своё стихотворение: «Птичка Божия не знает». Но, увидев разбросанные рукописи 2-ого поэта, торопливо на них набрасывается и начинает рассовывать по карманам.
3-ий поэт (громко восклицая). Теперь уж примут в думскую газету!
Не успевает он докончить мысль, как со всех сторон сбегаются городовые дворники и подручные. Поэт убегает. Между тем площадь начинает наполняться людьми. Как ящерицы, забегали репортёры, с кипами старых газет важно проследовали вышедшие в тираж погашения редакторы, рысцой затрусили тощие кандидаты на секретарские стулья, агенты по собиранию объявлений, подставляя друг другу ножки, издатели календарей и альманахов, полчища корректоров и прочего звания подлые людишки. Окна зала заседаний вспыхнули электрическим огнём, парадные двери широко распахнулись. В них показался сторож.
Сторож. Вы, которые торгующие на газете, входите, что ли! И сколько этой мрази наползло нынче! Тьфу!
Занавес.
Действие 3-етье.
Декорация первого действия. При открытии занавеса на сцене невообразимый шум и сутолока. Режиссёру, который будет ставить пьесу, советуем обратить особое внимание на то, что бы движение народных масс группировалось вокруг Ешьки. Участвуют все действующие лица первого и второго действий, за исключением 1-ого и 2-ого поэтов, своевременно взятых в участок.
Презус (звоня и жестикулируя). Ради Бога, господа! Дело серьёзное, вопрос высокой важности. Прошу начать торги… Прочтите кондиции [18].
Экзекутор [19] читает кондиции, из которых понять решительно нельзя ничего. Несмотря на это, волнение и ажиотаж растут с изумительной силой. Особенно кипятится группа вышедших в тираж редакторов, числом около десяти. Каждый редактор перебирает корректурные листы, похвальные отзывы, расчётные книжки, увольнительные свидетельства, номера старых газет, на которых по какому-то странному стечению обстоятельств, независимо от наружности, звания и лет господ редакторов, красуется один заголовок: «Канканирующая просвирня».
Кондиции известны. Желающих принять участие в торгах и соревновании прошу подвинуться.
Толпа бросается, как угорелая, к столу, над которым Ешька уже занёс молоток. Раздаются крики, вопли, проклятия раздавившим мозоли. Вперёд, давя пятой выи двух несчастных репортёров, выдвигается можная фигура Геннадия Несчастливцева (он же Соловцов и он же Фёдоров) [20]. Общее смятение.
Несчастливцев-Соловцов ( ). Рубль двадцать копеек!
Голоса действующих лиц первого действия. Что же это такое? Так нельзя, что это за толкучка такая. Рубль двадцать! Ценз нужен, аттестаты, похвальные отзывы, литературные заслуги…
Презус ( призвав к порядку). Да ради Бога! Прошу представить литературные заслуги.
Несчастливцев-Соловцов (выпрямляясь во весь рост, громовыми раскатами, от которых электрические фонари забились и затрепетали, как бабочки на оконном стекле). Евла-лия Р-рамина-а [21] – раз. Ещё ни один любовник выговорить этих слов не мог, восемь суфлёров языки сломали. (Понижая тон на октаву). Теперь не ставлю, теперешний суфлёр телосложения слабого – первой буквы не выдержит. Щажу… « Тёплая вдовушка – два! Хоть и не моя, да моя. Сказал, так и кончено – лично сказал.
Голоса. « Утвердить! Баллотровать! На баллотировку»! «Долой, не надо, не надо»!!! « Сдать ему в аренду театральную трещину»!!!
Избирательные и не избирательные шары, как горох, с сухим треском падают в урны. Начинается подсчёт голосов. Большинством (58) первый кандидат проваливается, смятения среди чающих движения воды [22] увеличиваются. Придавленные пятой Несчастливцева, редакторы наклеивают на выи пластырь и снова готовятся ринуться в сечу.
Несчастливцев-Соловцов
(раздирая ризы жестом из «Смерти Иоанна Грозного»)
О гордый дух! К чему встаёшь ты на дыбы?!!
Чудовище, смирись! Не скрежещи
Неистово зубами, червяком стань,
Стань червяком! Склонись к земле, ползи,
Да ниже, ниже…
( [23]).
Эврика!
Сторожа бросаются за Пискорским 1-ым.
Несчастливцев-Соловцов (заметив Пискорского 1-ого, приближающегося с гуттаперчевой трубкой). Не надо!.. Издаю собственную, лично издаю… (Сопровождаемый свитой проходит в дальний угол и оттуда наблюдает за редакторским течением).
Его место у стола с молотком занимает редактор 2-ой.
Презус (обращаясь к редактору 2-ому). Дело, господа серьёзное. Литературные заслуги имеете?
Редактор 2-ой, глядя из-под очков, жестами показывает, что редактировал одну газету.
Фамилия ваша?
Редактор 2-ой. Богоданный…
Презус. Образовательный ценз?
Редактор 2-ой. Доктор, врач…
Презус. Какой?
Редактор 2-ой. Орган был болящий, телосложения слабого. Впрочем, я сильных средств не прописывал: деревянным маслицем больше, водочкой…
Голоса. «Отклонить, не надо, не надо! Долой». «Просим баллотировать».
типографского мальчика.
Презус. Литературные заслуги?
3-ий редактор отрицательно качает головой.
Почему же?
3-ий редактор. С малых годов при типографском деле и теперь типография собственная, так что лестно бы.
Шум. Старца уводят без баллотировки. На его месте вырастает детина протодьяконского кроя – 4-ый редактор.
Презус. Литературные заслуги?
4-ый редактор. Псаломщик есмь, Выскокоченский, и редактором состоял.
Презус. Где?
4-ый редактор. При болящем органе для напутствия отходную читал.
Шум. Выскокоченского выпирают без баллотировки, его место занимает маленький человечек – 5-ый редактор.
Презус. Литературные заслуги?
5-ый редактор. Владею стихом, полустихом, прозой, полупрозой. Меток, едок, остроумен.
В деле с неприятелем был неоднократно контужен в шею навылет. Склонен к лёгкому шан… шан-тану. ( Поёт с залихватскими манерами наизалихватской шансонеточной дивы).
Когда вдвоём в отдельном кабинете
Мы пьём Клико [24] в расстёгнутом жилете,
Она…
Свист, шум свалка. Появляется пожарная кишка, и вдали вьётся чёрный ус брандмайора. На тех же самых носилках, в которые упал Несчастливцев-Соловцов, испещрённого 5-ого редактора уносят в дальний угол и склоняют к подножию Несчастливцева.
Несчастливцев-Соловцов. Аркадий [25], ты, брат? Жив?
…
Несчастливцев-Соловцов. Пренебреги! Из тебя, парень, толк выйдет, я по глазам и по шее вижу. Быть тебе Счастливцевым… Идём.
5-ый редактор. Куда, Геннадий Демьянович?
Несчастливцев-Соловцов. Куда? Не видишь? Читай! (Разворачивает перед ним плакат, на плакате нарисована женщина, лишь слегка прикрывающая свою наготу пряжкой, над женщиной надпись: « И вот газета»).
Понравилось! Какова штучка? Идём, Аркадий, только не дерись, брат, и в чужие дома в ночное время не ломись… Знаешь меня… Идём. Я барин, а ты мой лакей.
5-ый редактор. Ну нет, Геннадий Демьянович.
Несчастливцев-Соловцов. Аркашка! Разговаривать… (Трожественно уходит, помахивая в воздухе плакатом).
Презус ( подошедшему к столу 6-ому редактору). Литературные заслуги?
6-ой редактор. На скрипке играю, рецепты пишу.
6-ой редактор ( чуть не плача). Нужен был, полгода бесплатно лечил, по три визитьа в день делал…
Презус. Ну и что?
… Анемия мозга. ( Жалобно). Да вы меня и не баллотируйте. Я сам уйду, а то опять. ( Уходит, торопясь поспеть за Несчастливцевым-Соловцовым и Аркашкой).
В публике рыдания.
… (Собирается ударить молотком).
Появляется 7-ой редактор, молодцеватый, с чёрными усами.
7-ой редактор. Постойте, господа, позвольте мне.
Презус. Литературные заслуги?
«Харьковские полицейские ведомости», ну и по протокольной части, и прочее. В настоящее время пребываю в отставке. Если могу быть полезен…
Подбережный. Можете, можете!
Презус. Вопрос высокой важности!
Ешька. На баллотировку!
Презус. Прошу голосовать, господа.
Ешька. Единогласно! Единогласно! Имею честь поздравить вас с получением права издавать казённую городскую газету.
7-ой редактор (подтянуто). Именно, казённую!
Ешька стучит молотком по столу.
Ешька. Перейти к следующему! Городской театр…
Снова начинают раздаваться рыдания.
Конец.
– член городской думы.
[2] Подол – один из городских районов Киева, преимущественно заселённый мещанством и прочим мастеровым людом.
[3] В 1899 – 1900 гг. Киев снабжался водой непосредственно из Днепра. По постановлению думы в городе производилось бурение артезианских колодцев, что вызвало протест некоторых гласных.
[4] Магистрат – орган городского самоуправления.
[5] Кнорье Е. Н. – известный актёр, долгое время служивший в русском театре Киева.
« Собачья комиссия» - одна из многочисленных комиссий при Киевской думе, ведала борьбой с бродячими собаками. То же, что и «Комиссия по санитарной очистке» из повести М. А. Булгакова «Собачье сердце».
[7] Сдаточные – лица, подлежащие призыву к несению срочной военной службы, как достигшие соответствующего возраста.
[8] Престидижитаторы – иллюзионисты, фокусники, люди, наделённые особой способностью внезапно появляться и исчезать.
[9] Как отмечала газета «Жизнь и искусство» от 1 января 1900 г. в статье «Киевское городское самоуправление в 1899 году», заседания думы, посвящённые обсуждению одного, часто незначительного, вопроса, продолжались « по четыре и пять вечеров и даже по неделе с семи до 12-ти ночи, а иногда и до часу» (стр. 3).
[10] Имеется в виду поэма из двух баллад В. А. Жуковского « Громобой или 12 спящих дев».
– начальник городской пожарной команды.
[12] Ванька-встанька – одно из тех лиц, которые появляются на сцене совершенно неожиданно для авторов, сам – из аптекарских учеников.
[13] Какая такая газета? Это что бы на нас всякую клевету писали? Что бы и копейки на проценты нельзя было пустить? Отклонить! (укр.).
[14] Имеются в виду сторонники т. н. чистого искусства, члены известного в конце XIX века литературного объединения «Парнас»: Ш. Бодлер, П. Верлен и т. д., основоположники направления символизма.
[15] Буренин В. П. (1841 -1926 гг.) – публицист, поэт и драматург, член редакции черносотенной газеты «Новое время».
– в греч. Мифологии змей, обитавший в окрестностях города Дельф. По преданию, убит богом Аполлоном, покровителем наук и искусств, прозванным в честь этого Пифийским.
[17] Имеется в виду празднование 100-летия со дня рождения А. С. Пушкина, А. И. Куприн принимал участие в торжествах, устроенных по этому случаю Киевским литературно-артистическим обществом
[18] Кондиции – зд. условия.
[19] Экзекутор – чиновник, ведавший хозяйственными делами и надзиравший за порядком в канцелярии.
[20] Геннадий Несчастливцев-Соловцов-Фёдоров – в имени этого персонажа авторами соединены имя и фамилия героя пьесы А. Н. Островского «Лес», настоящая фамилия (Фёдоров) и псевдоним Соловцова Н. Н. (1857—1902 гг.) – театрального деятеля, режиссёра, антрепренёра и драматурга.
«Евлалия Рамина» - драма Н. Н. Соловцова (1884 г.).
[22] « Чающие движения воды» (библ.) – выражение, означающее надежду на перемену обстоятельств в лучшую сторону.
[23] Старо-Киевский участок – один из избирательных участков в г. Киеве, по количеству кандидатов в депутаты городской думы – наиболее многочисленный.
[24] Клико – всемирно известная марка французских шампанских вин, называемая так по имени владелицы фирмы Барбары-Николь Понсарден-Клико, унаследовавшей дело после смерти своего мужа, сына основателя предприятия.
[25] Аркадий – имеется в виду Аркадий Счастливцев, герой пьесы Островского А. Н. « Лес», актёр-комик.